И. М. Сеченов — великий русский физиолог, основатель этой науки в нашей стране, создатель материалистического направления в психологии. Член-корреспондент (1869) и почетный член (1904) Российской академии наук. Автор знаменитой книги «Рефлексы головного мозга» (1863), заложившей основы рефлекторной теории. Открыватель «сеченовского», или центрального, торможения. Занимался также изучением газообмена и физиологии труда. Написал ряд основополагающих работ, книг и учебников: «О животном электричестве» (1862), «Физиология нервной системы» (1867), «Элементы мысли» (1878), «Физиология нервных центров» (1891) и «Автобиографические записки» (1907).

Как физик, так и химик, изучая явление, т. е. стремясь най­ти форму зависимости действия от его причин, стараются разно­образить явление тем, что ставят его факторы под различные условия. Только этим путем достигают они всестороннего позна­ния явления, отличают в нем существенное от побочного и нахо­дят, наконец, его смысл, т. е. то, что наука называет законом. Физиолог, т. е. физико-химик, имеющий дело с явлениями живот­ного организма, идет, без сомнения, тем же путем. Перерезывает ли он нерв, проводит ли через него электрический ток, морит ли животное голодом, или дает ему яду — везде одна и та же мысль: разнообразить явление, ставя организм, субстрат его, под различ­ные условия. В этом смысле токсикология есть не что иное, как ветвь экспериментальной физиологии, и всякий токсикологический труд хоть сколько-нибудь приносит последней.

Действие алкоголя в форме вина на человека известно с глубокой древности. Однако от Хама, наблюдавшего впервые опьянение, до нашего столетия было сделано мало для физиоло­гии этого состояния.

Явления, непосредственно сопутствующие введению алко­голя в желудок. Ощущение теплоты по всему протя­жению слизистой оболочки от рта до желудка.

В конце двадцатых годов не было ни одного сочинения (я не разумею под названием специального трактата глав об алкоголе в фармакологических учебниках), которое рассматривало бы скоро­течное отравление алкоголем во всех его проявлениях. Были сде­ланы лишь работы над отдельными явлениями опьянения. Обстоя­тельство это было, с одной стороны, очень выгодно для развития нашего вопроса, ибо давало наблюдателю более возможности сосредоточиться на одном явлении, но вместе с тем и лишал его общей физиологической точки зрения на явление, ибо работы стояли отдельно друг от друга, без всякой органической связи.

Старинное мнение, что алкоголь действует из желудка прямо на головной мозг через посредство блуждающего нерва, давным-давно опро­вергнуто опытами алкогольных инъекций в вены, производящих опьянение.

Кровь пьяного животного представляет для невооруженного глаза, в случаях очень сильно­го опьянения, только одно изменение: цвет артерийной крови темнее обыкновенного, но все-таки далек от цвета венной. Для вооруженного глаза жидкость эта изменений не представляет (Бёкер). При сильном опьянении животного кровь его имеет ал­когольный запах (объяснение в предыдущем параграфе).

Химическая форма. Под этим я разумею вопрос, по­ступает ли алкоголь в кровь измененным в своем химическом составе, или нет. Упомянутые выше наблюдения Мажанди и Перси делают, по-видимому, рассматривание этого вопроса излиш­ним; но недостаточность реактивов, употребленных ими для от­крытия алкоголя (Мажанди — обонянием, Перси — воспламеняе­мостью перегона), притом возможность присутствия в крови, ря­дом с неизмененным алкоголем, продуктов его разложения, говорят противное. В самом деле были прямые опыты, подтверждающие последнее (Bouchardat et Sandras, Ann. de Chimie et de Phys. Oct., 1847).

Могу­щих быть экспериментально доказанными путей выхождения ал­коголя из организма два — легкие и почки. Для кишечного канала это едва ли возможно по причине многочисленности содержащих­ся в нем летучих веществ; определение же алкоголя в отделени­ях кожи решительно невозможно вследствие непобедимых труд­ностей собирания всей массы этих отделений.

Воздух, выдыхаемый пьяным животным, сверх содержащихся в нем паров алкоголя, представляет изменение в смешении своих нормальных составных частей. Изменение это (относительно ко­личества выдыхаемой угольной кислоты) было уже, как выше сказано, предметом исследования Либиха