Физическое действие алкоголя

Физическое действие алкоголя

Действие алкоголя в форме вина на человека известно с глубокой древности. Однако от Хама, наблюдавшего впервые опьянение, до нашего столетия было сделано мало для физиоло­гии этого состояния. Древний врач довольствовался тем, что, под­метив несколько симптомов опьянения, мог употреблять вино с пользою, как диететическое и лекарственное средство. Сверх того он узнал оттенки действия различных сортов вин и потому давал то красное вяжущее, то мягкое белое, сладкое или кислое, моло­дое или старое и пр. Для вопросов, почему вино действует на организм так, а не иначе, время тогда еще, разумеется, не наста­ло, и потому естественно, что новая токсикология наследовала от древней не более как симптоматологию опьянения.

Открытие Альбуказисом алкоголя в вине в XII столетии было первым шагом к научному изучению предмета. Как мало, однако, умели воспользоваться этим открытием в научном отношении современники Альбуказиса и следующие за тем три столетия, может показать, например, сочинение об алкоголе, вышедшее в 1493 г. в Бамберге, под заглавием: Wem der Geprantwein nutz sey, oder Schad, und wie er gerecht oder falschlich gemacht sey3. (Кому вино приносит пользу, кому — вред, и как его можно при­готовить правильно или неправильно).

Первый, известный мне, физиологический опыт с алкоголем был сделан в 1664 г. И. Д. Майором. Он рассказывает (Mem. anatom. miscell., Kilon, 1669) о собаке, которой был впрыснут в вены очищенный спирт, что она опьяне­ла, но потом оправилась. С его легкой руки начался ряд впрыскиваний в вены то спирта, то вина, то пива, тянувшийся без вариаций до конца XVIII столетия. В этих опытах между именами Эльсгольца, Рих [арда] Лоуэра, Кур- тена, А. де Хейда, Френда и пр., встречаются имена Галлера (Diss, qua ех- perim. circa venen. in var. animal, instit. continent. Gotting. 1753) и Фонтаны (Sur le venin de la vipere, Flor., 1787). Результаты этих исследований были следующие: 1) алкоголь, впрыснутый в кровь, опьяняет животное, если не убивает его; 2) смерть в последнем случав большею частью без конвульсий (один Фонтана говорит противное); 3) при впрыскивании алкоголя в вены опьянение наступает быстрее, чем при введении его в организм через же­лудок; 4) смерть происходит от свертывания крови (G. Bagliv. Opera, Lugd. Bat., 1745 и Фонтана). Сверх того, в конце прошлого столетия Фонтана (Sur le venin и пр., стр. 439, 441, 442, 444, 447, 454 и Vers, iiber d. Nat. d. thieriscb Korpers, a. d. italien, Hebenstreut, Leipz., 1785, стр. 249) и Александр Гум­больдт4 (Ueber die gereizte Muskeln u. Nervenfasern, 1797—1799, 2 В., стр. 213 и 340) производили опыты с действием алкоголя на нервы и мышцы. Тот и другой приводили эти органы в непосредственное соприкосновение с ал­коголем и получили одинаковые результаты — быструю потерю раздражи­тельности в мышцах и нервах, но факты эти объясняли различно. Фонтана утверждает, что алкоголь прямо подавляет мышечную и нервную деятель­ность; Гумбольдт, напротив, ссылаясь на ежедневные опыты и патологиче­ские наблюдения, смотрит на подавление, как на следствие предшествовав­шего чрезмерного раздражения (Ueberreizung). На стр. 213 он говорит, что между всеми нервными раздражителями алкоголь занимает одно из первых, если не первое место.

Местное действие алкоголя на слизистую оболочку желудка было уже предметом исследований Морганьи. В своем сочинении De seditione et cau­sa morbis он описывает результат вскрытия желудка у опившегося алкого­лем так: «In ventriculi facie interiore ad fundum nigra quaedam puncta occu- rebant, quasi grana tabaci crassiora, quae paulo attentius cognovi, parva qui- dem, sed certa esse necrosis indicia; turn paulo superius maculas duas animad-verti nigras et quandam prope has rubikundam, quae aliquantum amplior erat, et vera erat, quamvis levissima, exulceratio». («В желудке на внутренней стороне у основания попадаются кое-где черные точки, похожие на плот­ные зерна табака; их я изучил немного внимательнее. Хотя они и были ма­лы, но с несомненностью указывали на некроз. Несколько повыше обращали на себя внимание два черных пятна, а вблизи и еще выше — яркокрасные пятна, занимавшие более обширное пространство; это бесспорно было изъ­язвление, хотя и слабо выраженное»).

В начале нашего столетия Биша (Bichat X. Recherches physiologique sur la vie et la mort, 1800) впрыскивал животным вино в сонные артерии. Сле­довавшую за тем смерть он выводит из действия алкоголя на мозг, не входя, однако, в рассматривание натуры этого действия. Праут—W. Prout (Thom­son, Annals of philos, перев. в Schweiger’s Journ. f. Chemie u. Physik, 1815, XV, 47, Beobachtungen iiber d. Menge des kohlensauren Gases bei d. Ausathm. zu versch. Zeiten und verschied. Umstand.) нашел, что алкоголь, принятый в каком бы то ни было количестве внутрь, уменьшает количество выдыхае­мой угольной кислоты. Этим в высокой степени важным наблюдением за­вершается ряд существенных открытий в пользу решения нашего вопроса. Только в самое последнее время был обнародован новый, не менее важный факт. О нем будет речь впереди. Огромное количество опытов, сделанных с алкоголем со времени работы Праута, есть не что иное, как повторение или вариации старых, но уже с более определенными результатами, ибо са­мые опыты производились с более определенными целями. В головах нача­ли уже шевелиться вопросы о сущности действия алкоголя. Это движение выразилось прежде всего вопросом: происходит ли опьянение от изменения крови или есть следствие прямого действия алкоголя на нервы. Пока послед­нее мнение существовало в форме предложения, что действие алкоголя на мозг происходит через блуждающий нерв, первое было вероятнее, ибо оно имело за себя: опьянение при впрыскивании алкоголя в кровь и присутствие его в крови у животных, отравленных через желудок, доказанное Мажанди (Precis elem. de Physiol., 1825) и Джоном Перси (Experim. researches, Lond., 1839); кроме того — известные в то время изменения крови у пьяниц (кровь вообще жиже и артерийная темнее нормальной). Но с тех пор, как Поммер обнародовал свои опыты (Pommer’s Schweiz. Zeitschr., Zurich, 1834, H. 1 «Ue- ber die Kiinstl. Berausch» и т. д.), в которых не нашел никаких видимых изменений крови при скоротечном отравлении алкоголем, и высказал мысль, что в опьянении кровь есть только проводник яда, действующего на нерв­ную систему, мнение это стало правдоподобнее; тем более, что в его пользу говорили те же опыты Перси, который нашел алкоголь в крови, моче, желчи, печени и мозгу, а Тидеманн (его Zeitschr. f. Physiol., В. V., 1833, стр. 216-я) в выдыхаемом воздухе неизмененным.

Несмотря на это, мысль, что алкоголь действует на кровь, сохранилась. Штейнгейм в своей гуморальной патологии силится доказать, что опьянение есть следствие увеличенного содержания водорода и углерода в крови. Закс (Sachs J.) в своем Handworterbuch d. pract. Arzneimittellehre все бедствия пьянства выводит из гиперкарбонизации: крови. Того же мнения придержи­ваются в сущности Берндт, Троттер (Berndt, Trotter) и др. Наконец, эта мысль получила, хотя и косвенно, огромную опору в мнении знаменитого Либиха о судьбе алкоголя в организме. Выписываю его слова (Tierchemie, 1846, 3 Aufl., стр. 88-я, 89-я).

«Кроме жира и водоуглеродов, человек имеет в алкоголе спиртных на­питков тело, имеющее для его организма то же самое значение, что и без­азотные пищевые вещества.

Алкоголь, принятый внутрь в форме вина или других напитков, исчеза­ет в теле человека.


Хотя элементы алкоголя не имеют сами по себе способности соединять­ся с кислородом при температуре нашего тела и переходить в угольную кис­лоту и воду, но будучи приведены в соприкосновение с веществами, готовы­ми окислиться, которые всегда есть в теле, элементы эти получают наклон­ность к окислению в большей степени, чем жир и другие безазотные веще­ства.

Положительными опытами доказано, что по умеренном употреблении вина в моче и выдыхаемом воздухе нет определимого количества алкоголя, из чего можно только заключить, что элементы его, соединяясь с кислородом, покидают организм в форме угольной кислоты и воды. Если притом при­нять в соображение, что употребление вина уменьшает, в известной (оче­видно соответственной содержанию водорода в алкоголе) степени, количе­ство выдыхаемой угольной кислоты (Vierordt), то нельзя сомневаться, что элементы алкоголя могут быть употреблены на дыхание и действительно идут на него».

Читатель догадывается из последних слов, что знаменитому немецкому химику нужно было, для полноты системы, дать алкоголю определенное ме­сто в ряду пищевых веществ, и потому он приводит опыты (не говоря, впрочем, кто их делал) с умеренным количеством вина, забы­вая, что в этом случае могут получиться в экскретах лишь следы алкоголя, легко могущие ускользнуть от определения при недостатке резких реакти­вов на это вещество. Как бы то ни было, мысль, нашедшая себе защитника в таком мощном авторитете, не могла остаться без отголоска.

О сочинении, написанном под влиянием воззрения Либиха, будет речь впереди.

В 1843 г. (появилось наблюдение К. Г. Мичерлиха («Ueber d. Einwirk. d. Alk. u. Aeth. auf d. thier. Organismus». Berlin. Med. Zeit., 1843, nn° 20, 21) над местным действием алкоголя на сли­зистую оболочку желудка. Он нашел сморщивание эпителийных клеток, вероятно, вследствие вытягивания из них алкоголем воды, переполнение сосудов слизистой оболочки кровью, кровоизлияния и изменения стенок сосудов. Этим я оканчиваю историческое обо­зрение того, что было сделано для решения нашего вопроса. Я не упомянул многих старых сочинений об алкоголе, но это потому, что сочинения эти или рассматривают предмет исключительно с патологической точки зрения, или грешат совершенным отсутстви­ем научных тенденций, как, например, везде цитируемое сочине­ние Макниша, отличающееся лишь странностью титула (Anatomy of drunkness) и красноречивым изображением опьянения пох­мелья.