Критика

Критика.

Не касаясь вопроса о большей или меньшей достоверности его данных о среднем душевом потреблении алкоголя в различных губерниях (хотя, нам кажется, д-р Толстой придает слишком мало значения тому факту, что его материал относится только до потребления хлебного спирта, совершенно оставляя в стороне потребление виноградного вина, пива и т. д.), мы указываем лишь на то, что при отсутствии хотя бы приблизительно точных сведений о числен­ности народонаселения коэффициенты общей смертности и естест­венного прироста обладают весьма небольшой достоверностью и мо­гут, по отдельным губерниям, весьма значительно уклоняться от действительности. При этом ошибка, происходящая в определении этих коэффициентов вследствие неимения точных данных о численности народонаселения может быть настолько велика, что в состоянии стушевывать влияние на смертность даже таких факторов (социальных, бытовых, природных), в большом значении которых никто не сомневается. Д-р Толстой, я думаю, охотно с нами согла­сится, что возможную ошибку при определении коэффициента общей смертности по губерниям смело можно принять в 10%, т. е. что там, где в настоящее время коэффициент этот определяется примерно в 35 на 1000, он, при имении более достоверных основ­ных данных, мог бы оказаться равным 33,5 или 36,5 на 1000. Едва ли было бы справедливо ожидать, что при существующих условиях мы могли бы ближе подойти к действительности. Между тем такая ошибка при вычислении коэффициентов может стушевать влияние на смертность весьма существенного фактора, ибо явление, которое в состоянии увеличивать смертность на целых 10%, нельзя не при­знать существенно важным в жизни населения; и если бы влияние алкоголизма было так велико, что вызываемые им прямо или косвенно смертные случаи составляли бы 10% всех умерших, то д-р Толстой едва ли рискнул бы сказать, что потребление довольно больших количеств алкоголя на смертности не отражается. А раз в возможности таких, или даже гораздо больших, ошибок при вычислении коэффициента смертности нельзя сомневаться, раз мы должны допустить, что вследствие этого влияние весьма существен­ных факторов может ускользнуть от нашего внимания, мы, конеч­но, не имеем никакого права утверждать, что то или другое явле­ние народной жизни на смертности народонаселения не отражает­ся. Мы можем только сказать, что мы этого влияния не могли констатировать благодаря применению слишком неточных, слишком грубых статистических приемов, благодаря недостаточной достоверности нашего основного материала. Но в таком случае наш вывод не имеет никакой обязательной силы; мы даже не вправе его сделать, и мы еще меньше вправе основывать на нем дальнейшие соображения или предлагать, на основании его, те или другие мероприятия.

Д-р Толстой не мог ожидать от своего статистического сопоставления верных результатов еще и потому, что он, непосредственно сопоставляя между собой величины, служащие выражением весьма сложных явлений, хотел выяснить влияние на смертность и есте­ственный прирост населения одного (и притом, конечно, второсте­пенного) фактора, нисколько не позаботившись об ис­ключении других факторов, бесспорно имеющих весьма сильное влияние на движение народонаселения. Различные губер­нии Европейской России представляют чрезвычайное разнообразие в отношении местоположения, почвенных и климатических усло­вий, этнографического характера населения, степени населенности, экономического быта и проч[ее], и общие коэффициенты смертно­сти, рождаемости, а, стало быть, и естественного прироста, являют­ся результатом всех этих разнообразных условий, из которых каж­дое оказывает свое влияние в том или другом направлении, с боль­шей или меньшей силой. Поэтому выяснить значение того или дру­гого из этих факторов, хотя бы на вид первостепенного, представ­ляется обыкновенно делом весьма нелегким; оно часто удается только при помощи такой группировки статистического материала, при которой более или менее исключается влияние всех факторов, кроме одного — а именно того, значение которого подлежит изуче­нию. Так, напр[имер], желая определить влияние питомнического промысла на общую смертность населения, нельзя сравнивать меж­ду собой Московскую губернию и Пермскую. Правда, в первой из них существует питомнический промысел, а во второй его нет; но ведь все условия существования народонаселения, а также и харак­тер его в этих двух губерниях, представляются столь различными, что даже весьма значительная разница в смертности отнюдь не мог­ла бы быть приписываема влиянию питомнического промысла, и, наоборот, при одинаковой смертности в обеих губерниях было бы непозволительно сделать вывод, что питомнический промысел не оказывает никакого влияния на смертность. Значение этого факто­ра для движения народонаселения могло бы быть действительно выяснено только в таком случае, если бы сравнить между собой территориальные единицы, самая существенная разница между которыми заключается в том, что в одной питомнический промысел существует, а в другой — нет. Точно также, желая выяснить влия­ние на общий коэффициент смертности фабричной промышленно­сти, нельзя сравнивать между собой двух губерний или уездов, которые, кроме различного развития фабричной промышленности, значительно разнятся между собой еще и в отношении этнографи­ческого состава населения, потому что влияние на смертность пер­вого фактора может более или менее стушеваться влиянием последнего. Вообще сопоставление несравнимых величин состав­ляет крупную статистическую ошибку, при которой никогда нель­зя ожидать верных результатов. Ведь при помощи статистики мож­но доказать, что угодно, и ошибки везде возможны. Но при иссле­довании серьезных научных или важных общественных вопросов нравственная обязанность заключается в том, чтобы по возможно­сти избегать по крайней мере крупных ошибок, могущих извра­щать результат исследования. К сожалению, д-р Толстой не всегда соблюдал это требование, и его сопоставление губерний Европей­ской России по среднему душевому потреблению хлебного спирта, по средней смертности и среднему приросту населения, с целью выяснить этим сопоставлением влияние большего или меньшего потребления алкоголя на движение народонаселения, мы должны охарактеризовать как крупную статистическую ошибку, приведшую автора к результату весьма сомнительной достоверности. Я берусь, на основании того же сопоставления д-ра Толстого, до­казать, что не только потребление алкоголя не отражается на здо­ровье народонаселения, но что и смертность и рождаемость не на­ходятся ни в какой связи между собой; между тем такой вывод противоречит основным данным популяционистики и представляет собой явный nonsens. Возьмем-те из таблицы д-ра Толстого [дан­ные для] губерний с одинаковым коэффициентом смертности и посмотрим, какой они дают прирост населения: Екатеринославская и Лифляндская губернии имеют одинаковую смертность в 21 на 1000; но прирост населения в первой равняется 20 на 1000, а во второй — лишь 9%о; Тульская губерния имеет смертность в 31 на 1000 и прирост в 19; Ярославская же губерния, при той же смерт­ности, дает прирост только в 7 на 1000. Северный Кавказ и Кур­ская губерния имеют одинаковый коэффициент общей смертности (36), по приросту же населения между ними представляется ог­ромная разница (20 и 10 на 1000). Очевидно, что несомненно суще­ствующая внутренняя связь между смертностью и приростом в этих случаях стушевывается или недостаточной точностью стати­стических данных, или какими-нибудь особенными факторами в жизни населения той или другой из названных губерний. Другими словами, связь эта здесь не сказывается не потому, что она не су­ществовала, а потому, что для выяснения ее мы употребили неправильный статистический прием или пользовались негодным материалом.

На основании всего сказанного мы отрицаем за д-ром Толстым право сказать, «что продолжительное потребление довольно больших количеств алкоголя ни на смертности, ни на приросте населения ничем не о т р а ж а е тс я».

Весьма мало убедительны и те данные, которые приводятся д-ром Толстым в доказательство того, что заболеваемость и смерт­ность, прямо обусловленные алкогольным отравлением, у нас незначительны. Правда, количество алкоголиков, обращающихся у нас к медицинской помощи в больницах и вне оных, а равно и официальные данные о смертности от отравления алкоголем, пора­жают своей скромностью и, по-видимому, не находятся ни в какой зависимости от душевого потребления алкоголя по губерниям. Но дает ли нам этот факт право отрицать такую зависимость? Ко­нечно — нет! Ведь количество лечащихся у врачей алкоголиков и число смертных случаев, попадающих в рубрику смертей от отрав­ления алкоголем по отдельным губерниям, представляют совершен­но случайные величины, в значительной степени зависящие от ор­ганизации медицинской помощи и от состояния регистрации, т. е. обусловливаемые не столько количеством потребляемого алкоголя, сколько посторонними причинами. Это признает и д-р Толстой, и для нас остается поэтому непонятным, почему он тем не менее приводит эти данные и пользуется ими для своих выводов. На­сколько все эти цифровые данные не имеют ничего общего с деет-

…..

ствительностью, можно видеть из того факта, что по официальным сведениям, приводимым д-ром Толстым, «острых отравлений спиртом» в Петербургской губернии ежегодно наблюдается на 1 млн. жителей лишь несколько десятков, тогда как в одном Петербурге еженедельно несколько сот человек поднимаются на улице в «безобразно пьяном виде». Неужели факт такого поголовного острого алкогольного отравления можно игнорировать только потому, что вся эта масса отравленных попадает не в больницы, а в полицей­ские участки? Случайность приводимых д-ром Толстым цифр явст­вует и из того, что напр[имер] в Таврической губернии число слу­чаев «острого отравления спиртом» по годам колеблется между 13 и 111 на 1 млн. жителей, и что, дальше, в некоторых счастливых губерниях по целым годам не наблюдается ни одного такого слу­чая (sic!). Может быть, д-р Толстой скажет, что поднимаемые на улицах в безобразно пьяном виде не суть больные и что это со­стояние нисколько не вредно для здоровья; но такое мнение едва ли было бы справедливо^ мы увидим ниже, почему именно с таким взглядом на невинность острого алкогольного отравления никоим образом нельзя согласиться. И так как в общем число субъектов, валяющихся на улицах в безобразно пьяном виде, будет тем боль­ше, чем больше люди выпивают спиртных напитков, то вывод д-ра Толстого, что, по сделанным им статистическим сопоставлени­ям, «количество острых алкоголиков, по губерни­ям, ничем не связано с душевым потреблением алкоголя в этих губерниях», теряет для нас всякое зна­чение и во всяком случае не может быть приведен в доказательст­во того, что вопрос об алкоголизме в России, в смысле чрезмерного употребления спиртных напитков, не существует.